Но нельзя к минувшему остынуть.
К. Бальмонт
Я прошлому, увы, принадлежу –
Одной струной на скрипке Паганини,
Прожилками рассыпавшихся линий
Судьбы моей к былому восхожу –
Я прошлому, увы, принадлежу…
И вопреки клише календарей,
Я вижу силуэт больного тела
С душою, что безудержно горела
В тенетах лавр и терниях страстей.
И вопреки клише календарей,
Я уношусь в далёкие века –
Передо мной окрестности Турина,
Владенья Боргезе, а в них – Полина
С маэстро. Страсть дамасского цветка.
Я уношусь в далёкие века,
Чтоб ощутить мучительный недуг
Божественно-безумного Николы
С враждебной безысходностью крамолы
И демонской неистовостью рук.
Чтоб ощутить мучительный недуг.
Я прошлому, увы, принадлежу
Безудержным пассажем Дон Жуана,
Что Амадей – таинственный и странный –
Создал… Над тайной смерти ворожу.
Я прошлому, увы, принадлежу.
Я прошлому, увы, принадлежу
Одним мазком галантного повесы,
Посмертно коронованного прессой,
Что отдал жизнь холсту и кутежу…
Я прошлому, увы, принадлежу.
Я вижу страсть в восторженных глазах
Натурщиц – очарованных и пылких –
И руку Модильяни на затылке
Одной из них, что кается в слезах.
Я вижу страсть в восторженных глазах.
Штрихи к штрихам. Набросок. Не портрет.
Не завершить работы. Как ни странно
Он гостье запоздавшей шепчет: «Анна»
И гасит разливающийся свет.
Штрихи к штрихам. Набросок. Не портрет.
По петербургским узеньким дворам
Бродила, как по строкам безрассудным,
Чей звон прервал заснеженно-простудный
Холодный день. Душой забытый храм.
По петербургским узеньким дворам
Искала зал, где тысячи свечей.
Затмили смех беспечно- непричастный
К чужим страстям… И глубоко несчастный
В тот миг, когда любовь была ничьей.
Искала зал, где тысячи свечей,
Горели во спасение души
В святых стенах Успенского Собора
Того, кто без особых уговоров
Влюблялся вольнодумно и грешил.
Горели во спасение души
Букеты чувств, и капал белый воск,
Оплакивая чудные мгновенья,
Застывшие в рифмованных виденьях
Того, что не разменивал на лоск
Букеты чувств, и капал белый воск.
Нелепость. Тяжкий рок. Судьбы каприз.
Чем ярче, тем стремительней горенье.
Лишь штрих и звук остались в утешенье
От жизней, не изведавших реприз.
Нелепость. Тяжкий рок. Судьбы каприз.
Я прошлому, увы, принадлежу –
И тем, кто болен творчеством и страстью –
Лишь в этом неразрывном сопричастии
Я смысл жизни, каясь, нахожу.
Я прошлому, увы, принадлежу.