Истинное величие непринуждённо: чем ближе
его узнаёшь, тем больше им восхищаешься.
Ж. Лабрюйер
Скрипит перо, и струями чернила
Вливают душу в бисер чёрных знаков.
Стендаля и Фонвизина манило
В Италию. О’Генри с Пастернаком
Тянуло в Рим, где столько тайн сокрыто
Любовно-экзотических историй.
Ни гоголевский юмор с колоритом,
Ни Чапека любовь к фантасмагории
Не исчерпали темы Ватикана,
Из прошлого волшебным серпантином
Струя персону славного Траяна,
Да Винчи, Виминала, Авентина,
Семи царей, епископа и папы
Льва третьего. Священная Империя.
Великий Карл из франкского этапа
Открыл для саксов запертые двери.
Пристанище восторженных пиитов,
Художников, неистовых актёров,
Исполненных страстей c извечной свитой
Безумных самодуров режиссёров.
Богемно-артистическая Мекка.
Отчизна Возрожденья и Барокко,
Исполненная страстью человека
Италии – прекрасной и жестокой.
Мой Рим. Извечный шум автомобилей.
Античные ансамбли Ватикана,
Капелл средневековых изобилье,
Базилики, Навона три фонтана,
Ступени, что вели на суд к Пилату,
Скульптура Моисея. Вечный город
Искусства, нумизматики и статуй.
Церквями венчан, лабиринтом вспорот.
Скрипит перо, и струями чернила
Вливают душу в бисерные знаки.
Мой Рим. Росою божьей окропило
Седое небо плоть твою. Зеваки
Толпятся клумбой ярких шляп и кепок,
В руках сжимая скомканные карты –
Великого Римграда жалкий слепок,
Впрессованный в бумажные стандарты,
Стремясь в нелепый срок твои владенья
Объять и, пригубив из Тибра влагу,
Воскреснуть в параллельном измерении
Италии. Заполонив бумагу
Названьями музеев и фонтанов,
Дворцов и бесконечных развлечений,
Нетленный Рим, мой широкоэкранный
Мир вечных тайн и тайных увлечений.
